Не успела прочитать программу личного летнего чтения, как очередную «программу» подбросил поэт и гражданин Дмитрий Быков. Это была передача «Книжное казино» на «Эхе Москвы» (14 августа).

Книги и статьи самого Дмитрия Львовича читаю давно, будь то проза или поэзия, литературоведение или драматургия, публицистика или сатира в любом формате. А тут во время разговора он то и дело называл книги и авторов, которых захотелось почитать или перечитать.

На вопрос, когда он, журналист, начал работать писателем, Дмитрий ответил, что это была книга Михаила Успенского и Андрея Лазарчука «Посмотри в глаза чудовищу». Там отдельно приведены стихи героя (подобно стихам Юрия Живаго). Эти стихи авторы попросили написать Дмитрия. Так вот одно из них можете почитать сами (Слава Интернету!).

*  *  *

Ведь прощаем мы этот Содом

Словоблудья, раденья, разврата -

Ибо знаем, какая потом

На него наступила расплата.

Им Отчизна без нас воздаёт.

Заигравшихся, нам ли карать их -

Гимназистов, глотающих йод

И читающих "Пол и характер",

Гимназисток, курсисток, мегер,

Фам-фаталь - воплощенье порока,

Неразборчивый русский модерн

Пополам с рококо и барокко.

Ведь прощаем же мы моветон

В их пророчествах глада и труса, -

Ибо то, что случилось потом,

Оказалось за рамками вкуса.

Ведь прощаем же мы Кузмину

И его недалёкому другу

Ту невинную, в общем, вину,

Что сегодня бы стала в заслугу.

Бурно краток, избыточно щедр,

Бедный век, ученик чародея

Вызвал ад из удушливых недр

И глядит на него, холодея.

Далее разговор перекинулся на главного, первого читателя всех творений Дмитрия Быкова – Ирину Лукьянову (журналиста, прозаика, переводчика, иногда соавтора и жену). Я читала её повесть «Конь в пальто» (ИД «Новая газета», 2009). А есть ещё «Тридцать первое августа» («Эксмо», 2010).

Ирина написала цикл рассказов про девочку Асю: страшную цепочку инициаций, через которые она прошла в своей жизни. Надо читать!

Д.БЫКОВ: Я вот недавно написал предисловие к составленному Еленой Даниловной Шубиной –  Трифонову. Потом – к замечательной книге, которую она составила, полностью опубликовав «Сумасшедший корабль» Ольги Форш.  Надо читать!

Вопрос радиослушателя: «Есть ли книга одна, выучив которую наизусть, любого объёма, включая «Войну и мир», ребёнок будет хорошо владеть русским языком? Назовите оптимальный, на Ваш взгляд, вариант».

Д. БЫКОВ: Знаете, я могу совершенно точно сказать, что ребёнок, который прочтёт в полном объёме сказки Салтыкова-Щедрина, будет идеально знать русский язык и прекрасно будет готов к русской действительности. Есть ещё одна вещь, которую я всем детям очень рекомендую, и взрослым тоже. Это «Железная воля» Лескова. Вот этих двух книг совершенно достаточно.

Встречу завершили стихи Дмитрий Быкова:

Люблю, люблю, люблю эту пору, когда и весна впереди ещё вся,

И бурную воду, и первую флору, как будто потягивающуюся.

Зелёная дымка, летучая прядка, эгейские лужи, истома полей,

Одна беда – что всё это кратко, но дальше не гадко, а только милей.

Сирень, свирель, сосна каравелья, засилье веселья, трезвон комарья,

И прелесть бесцелья, и сладость безделья, и хмель без похмелья, и ты без белья.

А позднее лето, а колкие травы, а нервного неба лазурная резь,

Настой исключительно сладкой отравы мы цедим, пока он не кончится весь.

А там – а там чудесная осень, хоть мы и не просим, не спросим о том.

Своим безволосьем, своим бесколосьем она создаёт утешительный фон.

В сравнении с этим свистящим простором, растянутым мором, сводящим с ума,

Любой перед собственным мысленным взором глядит командором, – а там и зима.

А что, люблю! люблю эту зиму, глухую низину, ледовую дзынь,

Заката стаккато, рассвета резину, и запах бензина, и путь в магазин,

Сугробов картузы, сосулек диезы, коньки-ледорезы, завьюженный тракт,

И сладость работы, и роскошь аскезы, тут нет катахрезы, всё именно так.

А там, а там и старость по ходу, счастливую коду сулящий покой,

Когда уже любишь любую погоду, ведь может назавтра не быть никакой,

Когда в ожиданье последней разлуки – ни злобы, ни скуки, почтенье к летам,

И взрослые дети, и юные внуки, и сладкие глюки, а дальше, а там –

Небесные краски, нездешние дали, любви цинандали, мечты эскимо,

Где всё, что мы ждали, чего недодали, о чём не гадали, нам дастся само.

А нет – так нет, и даже не надо, не хочет парада усталый боец.

Какая услада, какая отрада, какая награда – уснуть наконец!

Топить свою долю из праздничной чаши, раскрасить покраше последние дни,

И больше не помнить всей этой параши, всей этой какаши, всей этой херни.

Т.В. Рудишина